«Одиночество на земле ведет в общество небесное» (Святитель Филарет Московский). О чем это? Да о том, что можно в миру заполнять душу чем угодно, чтобы не остаться один на один со своей совестью и наедине с Богом, но тогда не видать душе Небесного, как своих ушей. Духовное одиночество не означает отстраненность от людей и общества, от близких людей, но предполагает постоянную связь сердца с Богом и сокрытие ее от других, постоянное пребывание мыслями и чувствами с Небом. Можно не безпокоиться при этом, как люди воспримут такой образ жизни, мыслей и чувств – возможны и недоумение, и непонимание, а то и гонения с местью. Мир хочет всех уравнять, сделать одинаковыми. Но все обители на Небе – это обители мучеников во славу Божию, потому что без радости, и боли не стяжается Благодать Божия, не происходит воскресения.
Кто был Великий Князь в качестве командира Преображенского полка или Командующего целым Московским военным округом, как не ХРИСТОЛЮБИВЫЙ ВОИН, вверивший себя в полное послушание Богу, Царю и Отечеству, то есть, по сути, АНГЕЛОМ, ОХРАНЯЮЩИМ СЛАВУ НЕБЕСНОГО ЦАРЯ. О небесной славе такого воина говорить трудно, потому что невообразимо.Господь пролил Кровь во Славу Бога Отца ради нашего спасения и всякий, проливший видимым образом или душевными муками кровь за Христа уподабливается Сыну Божиему в Его жертвенной любви к людям. Всякий безкорыстно делающий доброе Божие другому, делает это и для Бога. И только такое делание во славу Бога доставляет человеку радость и счастье.
«Эта одежда скроет Вас от мира, и мир будет скрыт от Вас, но она в то же время будет свидетельницей Вашей благотворной деятельности, которая воссияет пред Господом во славу Его», — этими словами епископ Трифон (Туркестанов) благословил на евангельское служение Великую Княгиню Елизавету Федоровну, уже облаченную в монашеское одеяние…
Владыка Трифон был одним из первых, кто поддержал желание Преподобномученицы Великой Княгини Елисаветы Феодоровны оставить светскую жизнь и посвятить себя служению ближним. Так, именно он в апреле 1910 года во время Богослужения посвятил Великую Княгиню и 17 насельниц Марфо-Мариинской обители в крестовые сестры. Крестовые сестры посвящались по чину, составленному Великой Княгиней Елизаветой Федоровной совместно с Митрополитом Трифоном (Туркестановым). Впоследствии чин редактировался священником Митрофаном Серебрянским и Митрополитом Владимиром (Богоявленским) и был утвержден Святейшим Синодом. По своему составу чин похож на чин монашеского пострига и, скорее всего, был разработан на его основе. До сего дня чин совершали епископы. По этому чину крестовые сестры дают обеты служить ближним и посвящаются на определенный срок — год, три года или шесть лет. На это время сестры остаются в обители и не могут самовольно ее покинуть. Крестовые сестры также живут по монастырскому уставу и исполняют послушания, связанные с помощью ближним, имеют один выходной в неделю и месяц отпуска в году.
Архиепископ Трифон произнес слово на отпевании Патриарха Тихона: «…Мы должны нести крест, и я заметил, что, как бы в напоминание об этом, нас постигают скорби, иногда ожидаемые, иногда, и большей частью, катастрофические, как теперь. И вот мы собрались и рассуждаем, что мы в нем потеряли истинного крестоносца. Но как он его нес! Можно нести крест, скорбя, и сетуя, и плача (хоть и не унывая), но он нес его благодушно. Благодушие — вот, что меня особенно в нем поражало. Никакие скорби не могли его вывести из благодушия. Что такое благодушие? Оно предполагает высокие качества души: кротость, смирение, полную покорность воле Божией, пламенную любовь ко всем людям, к добрым и злым, к друзьям и недоброжелателям; и все эти качества, озаряемые благодатью Святого Духа, — как результаты и награды непрестанной молитвы. Да, этому можно было учиться всем нам; как мы склонны раздражаться из-за мелочей, изливаться в жалобах иногда по самой незначительной причине! Он — никогда. Всегда мягкий, простой, незлобивый, с ласковым словом участия, ободрения, любви, иногда — с безобидной шуткой, с целью поднять настроение духа собеседника. Помню, как однажды он утешал и назидал меня, увы, часто, несмотря на годы и долговременную монашескую жизнь, малодушного, способного долго волноваться и раздражаться: «Что мы, архиереи, носим на груди? Образ Богоматери. Она ли не скорбела, Ей ли не пронзило оружие сердца? Она же всегда оставалась благодушна — ни единого слова ропота, ни единой укоризны, даже при Кресте Сына Своего. А Он, Милосердный Создатель, Он и на Кресте молился за всех и на всех призывал благословение Божие!» И когда я вспоминаю о нем — а я буду до конца дней его вспоминать, — мне будет рисоваться его доброе, милое лицо, озаренное любовью и лаской, его чудные очи, сияющие светом любви… И как он жил, так и умер: сложив в последний раз слабеющие персты в крестном знамении, которое он постоянно носил в груди своей. За любовь — любовь. Ведь любовь не умирает. Приимя же от меня и всех моих дорогих москвичей последний земной поклон за все и помолись за нас, малодушных, пред Престолом Всевышнего, да даст нам твое великое благодушие и кротость». Вот восхищение Владыки Трифона, изложенные на бумаге: «Господи! Хорошо гостить у Тебя: благоухающий воздух, горы, простертые в небо, воды, как безпредельные зеркала, отражающие золото лучей и легкость облаков… Ты ввел меня в эту жизнь, как в чарующий рай… Хорошо у Тебя на земле, радостно у Тебя в гостях… Благословенная мать-земля с ее скоротекущей красотой пробуждает в нас тоску по Вечной Отчизне, где в нетленной красоте непрестанно звучит: Аллилуиа»
Нам особенно дороги слова Митрополита Трифона (Туркестанова) о Великом Князе Сергии Александровиче: «…С такой любовью всегда относился к Лицею, с такой радостью присутствовал здесь, так усердно молился за всех вас… Вечная ему память!.. Мы, русские иноки, от искреннего сердца молимся об упокоении его души, ибо он был истинным другом монашества: он любил посещать иноческие обители и молиться в них, любил беседу с иноками, любил древние монастырские, церковные напевы и обряды. Откуда же происходила эта любовь? ОНА ПРОИСХОДИЛА ОТ ЕГО ВЫСОКОЙ РЕЛИГИОЗНОЙ НРАВСТВЕННОСТИ. ЕГО ДУША ВСЕГДА ТОСКОВАЛА О НЕБЕСНОМ. Она не могла удовлетвориться одним временным, житейским, вещественным, обыденным; ОНА ВСЕГДА СТРЕМИЛАСЬ К НЕБУ – СОВЕРШЕНСТВУ. Сущность его религиозных мировоззрений заключалась в словах Преподобного Серафима Саровского, которого он глубоко уважал и принимал деятельное участие в открытии его мощей: «Человек подобен по телу зажженой свече; свеча должна сгореть, и человек должен умереть, но душа его безсмертна; поэтому и попечение наше должно относиться более к душе, нежели к телу. Какая бо польза человеку, аще мир весь приобрящет, душу же свою отщетит, или что даст человек измену за душу свою? (Мф. 16, 26), за которую, как известно, ничто в мире не может быть выкупом? Если одна душа сама по себе драгоценнее всего мира и царства мирского, то, несомненно, дороже Царство Небесное; поэтому нам все старание иметь о приобретении Царства Небесного». Этой же верой в загробную жизнь, этой же непрестанной заботой освоей душе, этой любовью к Церкви Божией живет до сих пор большая часть православного русского народа. И вместе с этим у православного русского человека неразрывно соединена любовь к своему Православному Царю и к своей Родине – Святой Руси. И в этом отношении почивший Великий Князь был истинно православный русский человек. Вот откуда и скорбь русского народа о Его безвременной кончине; русский народ потерял в нем СВОЕГО РОДНОГО ПО ДУХУ ЧЕЛОВЕКА. Вот где и источник тех искренних молитв, которые воссылаются об упокоении его души и на месте его кончины, и у его гроба, и везде – в городах и селах… Верю, что ваш усопший попечитель радуется душой и молится о вас… Во блаженном успении вечный покой подаждь, Господи, усопшему рабу Твоему, Великому Князю Сергию Александровичу, и сотвори ему вечную память» («Священной памяти Великого Князя Сергия Александровича». В храме Императорского лицея в память Цесаревича Николая 13 января 1907 г.).
Митрополит Трифон (Туркестанов) дает ясно понять, что решение супруги Великого Князя Сергия Елисаветы Федоровны принять монашество было не спонтанным, а продиктовано влиянием Князя Сергия и склонностью к иночеству. Да по-другому и быть не могло, поскольку небесным покровителем Сергия был сам Преподобный Сергий Радонежский – Ангел-Хранитель Руси, образец русского игуменства. Поэтому и Елисавета Федоровна с помощью святого Сергия становится образцовой игуменьей Марфо-Мариинской обители в Москве.
Митрополит Трифон (Туркестанов) перед панихидой в Храме-усыпальнице Великого Князя Сергия в Чудовом монастыре 4 февраля 1907 года произнес слово, в котором отметил, что усыпальница живо напоминает ему римские катакомбы первых веков христианства, когда христиане были вынуждены укрываться от своих гонителей в них и в подземельях. Собранные с любовью останки мучеников хоронили в гробах и на них приносили Безкровную Жертву. В память этого знамения веры и любви первых христиан Святая Церковь в освященные святым миром напрестольные антиминсы, на которых совершается Таинство Евхаристии, и доселе влагает святые мощи.
Удивительную вещь сказал Преосвященный о Великом Князе! Вспомним, как его святая супруга собирала останки Князя после чудовищного взрыва в Кремле и бережно складывала их в гроб, чтобы с почестями похоронить, как мученика за веру и Отечество!! Это значит, что Великий Князь Сергий – новый мученик России в ХХ веке!!! И не прославлен он пока только потому, что безбожники все сделали для того, чтобы стереть и саму память о Князе-мученике в прошедшем веке. Но произошло обратное – имя Великого Князя Сергия Александровича засветилось новым светом, угасить который не удастся уже никому.
Отметив, что нынешние богоборцы «проповедуют даже не просто идолопоклонство, но сознательное безбожие под именем свободы, вместо самодержавной власти помазанника Божия деспотизм толпы», Митрополит Трифон (Туркестанов), продолжил: «…Крамольники вот уже третий год гнетут Россию и зверски губят верных слуг царских. Одной их первых жертв этого крамольного террора пал Благоверный Великий Князь, растерзанный адским орудием злодеев в Алтаре России – Кремле… Он сам, разве не мученик за Веру Православную и Царя Самодержавного! Да, знали они, сыны погибельные, каким оплотом царского престола был в Бозе почивший Благоверный Князь, и потому-то позаботились прежде других извести его… Пред нами духовный образ его, как истинно православно-русского человека не только в своих верованиях и чувствованиях, а и в делах своих и в самом укладе жизни своей бывшего поборником отцами завещанных устоев России… Эти иконы старорусского письма, им при жизни собранные в божницах своих царских покоев, пусть подтвердят вам истину моих слов и послужат для вас живыми свидетелями его любви к Святыням родной старины». Далее Митрополит Трифон (Туркестанов) подчеркнул, что, взирая на иконы Князя, перед которыми он илзивал свою душу в молитвенных воздыханиях, он, как живого видит его перед собой с заветными думами и мечтами и поэтому верит, что не только телом, но и духом он пребывает здесь. Удивительно совпадение гибели Великого Князя с гибелью в этот же день более 600 лет назад в Орде Благоверного Князя Георгия Всеволодовича. Оба они убиты за Святую Русь. «НЕ ЯСНЫЙ ЛИ ЭТО ЗНАК, ЧТО И НАШ КНЯЗЬ-МУЧЕНИК ЖИЛ В СВОЕЙ СЛУЖБЕ ЦАРЮ И РОДИНЕ ТОЙ ЖЕ ВЕРОЮ, ЗА КОТОРУЮ СВЯТАЯ ЦЕРКОВЬ ПРОСЛАВЛЯЕТ БЛАГОВЕРНОГО КНЯЗЯ ГЕОРГИЯ…» Здесь Митрополит Трифон прямо говорит о том, что Великий Князь Сергий, как убиенный за веру мученик, достоин прославлении в лике святых Церкви!
Характерно, что Митрополит Трифон (Туркестанов) призывает нас не слезы лить у гроба Благоверного Князя Сергия, а умиляться и молиться, поучаясь его жизни, верной до конца Христу. Владыка, поблагодарив Великую Княгиню за счастье пребывать у гроба Князя-мученика, призывает с радостью молиться Господу, Который в славе возводит Князя Божественной силой Своей «все выше и выше, да станет и он – родной Москве и нам с вами Князь – вместе со всеми Силами Небесными молитвенником за нас, за всех верных сынов России и за всю исстрадавшуюся и истерзанную Землю Русскую». А мы так же с удивлением отметим, что именно Благоверный Князь Георгий (Юрий) Всеволодович стал основателем града Нижнего Новгорода, от которого пошло освобождение Руси от Смуты 1612 года и воцарение Романовых на Царский престол.
Когда тому или иному христианину приписывают какие-то заслуги, то он, хоть и, понимая свое участие в доброделании, все же целиком все похвалы и оценки относит не к себе, а к Богу, Который увещевает: «Без Меня ничего творить не можете». Действительно, так и есть – на злое человек охотно идет сам, а чтобы совершить доброе, ему надобна помощь благая Божия, иначе не то, что ничего святого, даже доброго у него не выйдет. В этом и заключается духовная скромность, чтобы все относить к Богу, а к себе лишь грехи, недостатки и несовершенства. Именно такой скромностью, от которой до кротости и смирения совсем рядом, Великий Князь Сергий обладал вполне. Своих дум он никому не открывал, предпочитая молиться и жить по-Божьи. На первой странице его ежегодных дневниковых записей написано «Господи, помилуй!» или «Господи, помоги!»
Когда говорят о святых, то несведущие в Православии души, представляют себе, что перед ними должны летать создания с крыльями и ангелоподобным светящимся ликом. Что ж, были и такие подвижники, но их всегда было немного. И одной из них стала Преподобномученица Елисавета Федоровна, еще при жизни почитаемая святой. Но большей частью святые – это кающиеся грешники, мученики и исповедники. Именно к ним и пришел Христос, чтобы освободить их и спасти. Кто первым вошел в рай? Правильно, покаявшийся за минуту, может быть, до смерти разбойник. Кто идет за Христом, кто кается, кто не выдает зло за добро, тот и свят насколько это возможно на земле. А видов и степеней святости очень много у Бога. Героем у людей стать легче, чем святым у Бога, потому что критерии у героизма и святости разные. Вот вроде бы Великого Князя Сергия героем не назовешь в привычном понимании, как, например, адмирала Ушакова или Великого Князя Димитрия Донского. На героические поступки решались и неверы. Но вот сохранять веру в обстановке гонений и падения нравов – это не меньший духовный подвиг, чем гору срыть и открыть путь воде для других. Ежедневная духовная сосредоточенность и собранность многого стоит – тут иное веселие, иная жизнь, а люди все судят, судят, судят… Жертва Богу – дух сокрушен. Великий Князь Сергий показал своей супруге, как не жалеть себя и жертвовать собой, своими средствами, временем и здоровьем для других. Он принимал сотни писем с личными просьбами и по мере сил пытался помочь каждому без всякого пафоса и ожидания благодарности. Известно, что Сергий Александрович дарил своей любимой супруге Елизавете Федоровне дорогие украшения, словно предчувствуя, что безумцы не дадут ей долго пожить на земле. Позже продав подарки Сергия, она смогла основать Марфо-Мариинскую обитель… Он как будто бы знал, что украшения пойдут на основание Святыни, а сама Елисавета станет безценным украшением и сокровищем Русской Земли и Православной Германии, да что там – всего мира.
Чтобы узнать, кем был на самом деле Великий Князь Сергий, необходимо не только внимательное погружение в ту эпоху, в слова и дела Сергея Александровича. Надо быть очень любопытным и не ленивым в отношении изучения наших гениев, а гении в России – это, прежде всего, Ее святые, которым мы молимся о заступлении наших душ, чтобы и нам спастись во времени для Вечности. Но есть метод, по которому мы сразу можем определить, кем был Великий Князь для Церкви и России – это любимая им святая супруга Елисавета. Знающий жену, знает и супруга, ибо вместе они – единое неразрывное целое, теперь уже небесное и неповторимое. «Самый лучший земной дар Божий, — записывает Великая Княгина Елисавета Федоровна, — это любовь между мужем и женой». Муж и жена могут быть только в церковном браке, осененной благословлением Божьим, чтобы их трудами во Славу Бога созидалась малая церковь. «Любовь святая и чистая соединяется в вере» (Преподобномученица Елисавета Федоровна). Поэтому, все ополчающиеся до сих пор на Великого Князя Сергия Романова, сами себя выдают с головой – они есть заблудшие сыны погибели и всякой злобы, не ведающие, что творят.
Главным героем духа во все времена были мученики за веру словом и делом. Они кровью засвидетельствовали любовь к Христу. Поэтому мученики любезнее всего Богу, ибо они повторили за Ним подвиг жертвенной любви. Накануне Русской Голгофы будущие мученики имели тесное общение между собой. Великий Князь нашел в лице Московских Митрополитов Сергия (Ляпидевского) и Владимира (Богоявленского) своих единомышленников.
Митрополит Сергий (в миру Николай Яковлевич Ляпидевский, при рождении Каркадиновский) был известнейшим духовным писателем и проповедником, магистром богословия, почетным членом Императорского Православного Палестинского Общества.
В свое время Владыка Сергий был хиротонисан во епископа Курского и Белгородского. Удивительно совпадение духовно-нравственных обликов обоих Сергиев – Великого Князя Романова и Митрополита Московского Ляпидевского: оба они были мужами мудрыми — мужи мудрые безмолвие водят: не любят никому открывать своих заветных дум: внутренний мир их душ мало кому доступен: во святое святых их душ редко кто входит. Строгие исполнители закона, они требовали и от других исполнения законов; сами воздержники, они любили и в других видеть воздержание. Их нельзя было подкупить фразами, они не любили фраз и требовали говорить дело и правду. Подобно Митрополиту Филарету (Дроздову), оба чтили святыню русского сердца — молитвенные воспоминания великих исторических дней небесной милости и своим соучастием поддерживали красоту церковную, окрыляя народные исторические воспоминания. Дух их при таких случаях, как бы не знал утомления…. Оба любили кроткий, молчаливый дух: все свои подвиги скрывали в тайниках своего сердца, которое не терпело никаких внешних выражений славы и похвал, даже в делах достойных похвалы. Они почитали и любили монашество, являясь верными хранителями заветов мудрого приснопамятного Святителя Филарета Московского. Отпевание Митрополита Сергия (Ляпидевского) совершалось в Чудовом монастыре 14 февраля 1898 г., а погребен он был в склепе Успенского собора Троице-Сергиевой лавры под покровом Преподобного Сергия Радонежского, что тоже весьма знаменательно.
Что касается Митрополита Московского Владимира Богоявленского, то он являлся священноархимандритом Троице-Сергиевой лавры. Прибыл в Москву 27 марта 1898 года и был торжественно встречен на Николаевском вокзале духовенством, народом и генерал-губернатором Москвы Великим Князем Сергием Александровичем. На следующий день торжественно вступил на кафедру Московских Святителей в Успенском соборе Кремля. Владыка поддерживал церковную и благотворительную деятельность Великой Княгини Елизаветы Феодоровны. 30 мая 1912 года Митрополит Владимир участвовал в открытии памятника Императору Александру III в Москве и освящал его. В этот же день удостоен Высочайшего рескрипта. Вечером 25 января 1918 года к митрополиту, жившему в Киево-Печерской Лавре, пришли пятеро вооруженных солдат во главе с человеком, на голове которого была надета безкозырка, поэтому очевидцы приняли его за матроса. Митрополита вывели из Лавры через Всехсвятские ворота и зверски убили между валов Старой Печерской крепости, неподалеку от Никольской (впоследствии Лаврской) улицы). На теле убитого было найдено шесть пулевых отверстий и несколько колотых ран. Убийство Митрополита Владимира стало первым в списке трагических смертей православного епископата на землях бывшей Российской Империи в ходе революции 1917 года и Гражданской войны в России. 15 февраля 1918 года, открывая торжественное заседание Собора, посвященное памяти священномученика Владимира, Патриарх Тихон сказал, что «мученическая кончина Владыки Владимира была… жертвой благовонною во очищение грехов Великой Матушки России». Митрополит Арсений добавил, что «такие жертвы, какова настоящая, никого не устрашат, а, напротив, ободрят верующих идти до конца, путем служения долгу даже до смерти!» Демонстративное убийство иерарха Церкви призвано было устрашить верующих и показать, что их ждет в дальнейшем. Само собой разумеется, что убийство Митрополита Владимира была использовано сторонникам автокефалии. Митрополит Владимир выступал против намечавшегося отделения Южно-Русской Церкви от единой Православной Российской Церкви. К чему все это, в конце концов, привело, наглядно показывают последние сто лет. «Я никого и ничего не боюсь. Я во всякое время готов отдать свою жизнь за Церковь Христову и за Веру Православную, чтобы только не дать врагам ея посмеяться над Нею. Я до конца буду страдать, чтобы сохранилось Православие в России там, где оно началось».
10 февраля 1905 года, в день отпевания Великого Князя Сергия, с ним прощалась вся Москва, а вместе с нею и вся Россия. Литургию в храме во имя Святителя Алексия в Чудовом монастыре совершил Митрополит Московский и Коломенский Владимир Богоявленский в сослужении двух епископов и многочисленного духовенства. «Невыразимо тяжело расставаться с тобою нам, москвичам, свидетелям счастливых дней твоего детства и зрелого возраста, когда ты вступил на самоотверженное служение Царю и Родине и так сроднился с твоею Москвой… Ты был верен до самой смерти своему долгу и запечатлел своею кровью верность твою святым исконным заветам Земли Русской, оставив нам высокий пример непоколебимой веры в Бога, преданности святой Церкви и Престолу и служения ближним, не жалея себя… Вечная память тебе на Святой Руси, наш дорогой, горячо любимый Великий Князь! Не забывай нас в твоих истых молитвах пред Престолом Всевышнего, да ниспошлет Господь мир и тишину Земле нашей, о которой ты столько болел душою и печалился, живя между нами», — писали в тот день «Московские ведомости». И снова в этих словах звучит непоколебимая уверенность, что там, за пределами земного горя и бед, жив наш Князь Земли Русской, что Сергий молится о России и о всех нас! Лишь бы нам не переставать молиться, любить и верить. Великий Князь-мученик Сергий Романов, моли Бога о нас.
Происходит нечто предивное и преудивительное в жизни и подвижничестве Великого Князя Сергия и того же Митрополита Владимира Богоявленского, когда первый становится первым мучеником за веру Московского Святого Кремля, а второй первым из числа иерархов Церкви был убит за любовь и веру в Киево-Печерской Лавре, откуда и пошла Святая Русь. Как и Преподобномученица Елизавета Федоровна, Митрополит Владимир молится и благословляет своих мучителей… Мощи Священномученика Владимира обретены 27 июня 1992 года и ныне покоятся в Дальних пещерах Киево-Печерской Лавры, в пещерной церкви Благовещения Пресвятой Богородицы.
«Народ наш совершил грех, а грех требует искупления и покаяния, а для искупления прегрешений народа и для побуждения его к покаянию всегда требуется жертва, а в жертву всегда избираются лучшие, а не худшие. Вот где тайна мученичества Старца Митрополита. Чистый и честный, церковно настроенный, правдивый, смиренный Митрополит Владимир мученическим подвигом сразу вырос в глазах верующих и смерть его такая, как и вся жизнь, без позы и фразы, не может пройти бесзследно. Она будет искупляющим страданием и призывом и возбуждением к покаянию…» (Священномученик Иоанн Восторгов). Но эти же самые слова можно отнести и к Князю-мученику Сергию Романову и тысячам тысяч других мучников, пострадавших в ХХ веке за веру. На невинной крови мучеников России созидается Церковь, Которая в состоянии будет противостоять антихристу и его пособникам.
Русская Стратегия
РПО им. Императора Александра III 